Они сверлили друг друга взглядами, пока Децимус не спросил:

– Ты умер. Почему ты здесь?

– Трижды умер, если быть точным. А кого ты ожидал? – вежливо отозвался Слайт.

– Воплощение стихии.

– Все верно. А какова стихия некроманта?

– Смерть?

– А я тебе чем не воплощение смерти? – развел руками Слайт.

– Но почему ты? Я не понимаю… Где я?

– Это долгая история. Где ты? Там же, где и всегда. – Слайт указал пальцем на потолок. Там образовалась едва заметная точка, которая начала стремительно расширяться, оголяя таящуюся за ним бездну. Не имеющая пределов пустота вызывала первобытный ужас, тьма затягивала, всасывала в себя, словно гиблая трясина. Черный мрак бесконечности вдавил Децимуса в кресло… но разрыв начал затягиваться, и на потолке вновь оказались идеально параллельные доски.

– Красиво, не правда ли? Прекрасное ничто.

– Где мы?.. – прошептал Децимус.

– Сложный вопрос. Назовем это прихожей. Преддверием моего царства. За эфемерными стенами этой комнаты – великое и непостижимое ничто.

– Но как ты здесь оказался? Ведь из пылающих врат никто не возвращается!

– Ах, если бы!.. – усмехнулся Слайт.

– А я? Я умер по-настоящему?

– Я еще не решил, – буднично пожал плечами Слайт. – Сначала нужно выполнить обещание.

– Обещание?

– Да. Я всегда отдаю долги.

Одна из стен начала таять, стекать вниз, словно свечной воск. Под слоем древесины засверкала отражающая гладь, подобная зеркалу или спокойной водной глади.

– Смотри… – Голос Слайта эхом раздавался в сознании, и маг не мог воспротивиться, даже если бы хотел.

В зеркале прорисовывалась картина, заполняющая все пространство от угла до угла. Огромная дверь, покрытая переливающимися всеми цветами радуги защитными рунами, которые освещали темный тоннель подземелья. Юноша в рваной, босяцкой одежде удерживал за воротник хнычущего старца. Картинка ожила, и Децимус понял, что смотрит на воспоминания, видит происходящее глазами Архипредателя.

– Открывай дверь!.. – сквозь зубы прорычал юноша, и в этом голосе, оказалась такая плотная и мощная концентрация злобы, что Децимус едва удержался, чтобы не отвести взгляд. На происходящее было больно смотреть, и это при том, что Децимус с детства признавал в себе яркие нотки жестокости.

– Нет… – собрав последние остатки воли, пропищал старик.

Юноша за горло поднял страдальца и вмял в стенку. Изогнутый, похожий на коготь кинжал без предупреждения вонзился в плечо, порождая эхо боли по всему подземелью. Лезвие пошло ниже, медленно рассекая ткань. Децимус никогда не слышал столь истошных, громких воплей. Мучитель упивался криками, как музыкой, и его хохот вторил им.

– Джарт, брось. Он откроет ее. – Децимус обернулся на Архипредателя, но тот молча смотрел в зеркало. Голос прозвучал так близко, что маг не понял, кто именно произнес эти слова. Близость звуков создавала впечатление, будто Децимус находится там, в памяти Слайта, будто это говорит он сам.

Джарт медленно извлек кинжал, смакуя каждое мгновение чужих страданий, стараясь не упустить ни одного мимического эффекта на лице старика. Тот в громких рыданиях рухнул на пол и на четвереньках пополз к двери. Трясущимися пальцами он в определенной последовательности нажал на едва заметные выступы, и дверь начала с грохотом уходить назад, открывая проход.

– Нам стоит знать еще что-то? – учтиво спросил молодой Слайт.

– Нет!.. – сипло ответил старик.

Джарт незамедлительно перерезал ему горло. Слайт переступил через еще судорожно бьющееся булькающее тело и прошел внутрь. В центре помещения на полу располагалась огромная сфера с мутно-белой дымкой внутри, а над ней парила в состоянии стазиса призрачная женщина в старомодном пышном платье. Сквозь полупрозрачное тело можно было видеть парты, заваленные горками покрытых пеплом книг, свитков и алхимического инвентаря.

– А она ниче так – да, Слайт? Ну… для мертвеца, я имею в виду.

– Ты знаешь, что это за сфера?

– В магических тюрьмах такие штуки на каждом шагу. Создает какой-то кокон вокруг заключенного, тот пребывает во сне, не способен двигаться, сбежать не может. Ты уверен, что нам надо ее выпускать?

– А что – у нас будет этакое карманное привидение. Ты ведь всегда хотел пополнить нашу команду мечты очаровательной леди.

– Я имел в виду такую, которую можно пощупать. А не читающего мысли призрака.

– Сам подумай. Она перешагнула завесу смерти. Она была на той стороне. Ты представляешь, что она может знать? Ты думаешь, ей интересно, что у тебя в голове? Думаешь, вообще хоть кто-то в здравом уме захочет узнать твои мысли?

– Вот именно, что в здравом. Неизвестно, как долго ее держали в заточении. Да и до пленения, очевидно, от нее были проблемы. Видел лица тех магов? Да. Я бы сказал, лица за минуту до самоубийства.

– Меня поздно пугать. Самых страшных людей я уже встретил.

– Спасибо, Слайт. Это взаимно. – Джарт улыбнулся кривой дружеской улыбкой и бросил кинжал в сферу. Та раскололась, словно простой графин, впуская в комнату облачка серого тумана. Картинка целиком растаяла, и перед Децимусом предстал новый пейзаж.

…Темный дым поднимался от догоревших построек. Десятки убитых валялись на улицах разоренного города, а шныряющая повсюду нежить не обращала на останки никакого внимания. Неразложившиеся трупы разбредались по уцелевшим домам в поисках выживших, безмолвно, но методично осматривая дом за домом. Шпиль крепости украшал флаг, изображающий черный череп с фиолетовыми глазами на темно-зеленом щите. По бушующему слева океану и хмурому небу Децимус решил, что смотрит на Саркарусс в день его падения. Слайт стоял на скале, наблюдая за творящимся внизу бесчинством, а левее возвышалась полуразрушенная башня.

– Я помогу тебе. – Призрачная леди подплыла вплотную к Слайту. На фоне белых облаков она была почти незаметна из-за прозрачности. Ее безмятежный, искаженный неизвестным волшебством голос звучал будто издалека, словно эхо из прошлого. – Но есть условие.

– Чего ты желаешь?

– Я хочу свободы.

– Ты свободна, Анника, я тебя не удерживаю.

– Нет. Я хочу свободы от такого существования, Слайт. Мне нужно освобождение. Ты можешь дать его мне! Ты на это способен. Я словно в глубоком сне. Мир вокруг кажется мне ненастоящим, и я лишь плыву в тумане. Представь, Слайт, ты плывешь на корабле. Но моря нет. Только песок и камни. А на корабле больше никого нет, кроме тебя, но в каждой каюте тебе мерещатся тени прошлого экипажа.

– Возможно. У нас есть другой путь? Может, я смогу вернуть тебе жизнь?

– Нет. Я устала. Я хочу идти дальше. Я прочитала свою книгу до конца. Много раз. И в ней нет новых страниц, и они не появятся. Пообещай, Слайт… Пообещай, что убьешь меня.